страница
№4
Лепестки
Снег сходит, унося с собой следы.
Тает, как этого требует время…
Кто проходил по нему каждый день?
Кто невольно, а может быть и специально
Оставлял на нём слепки с ботинок?
Кто многократно притаптывал его?
Снег уже не падает с серого неба.
Не режет белизной глаза,
Заставляя их слезиться.
Нет более тех чистых мыслей…
Снег уже не покрывает мою голову
Белыми лепестками с деревьев…
Я прислоняюсь к стволу
И слышу едва ощутимый шёпот:
«Пора… Пора…Пора…».
Я чувствую чьи-то шаги за спиной.
Я оборачиваюсь…
ОН протягивает мне свои руки
И я дотрагиваюсь до его ран…
«Пора!», - хриплым голосом произносит он,
Немного нервно отдёргивая руки
И переводя взгляд на ещё заснеженную ветку.
Я думаю, он таит обиду на себя за то, что
Всегда приходит слишком поздно…
Какая мысль тревожит его, -
Наблюдающего, не имеющего возможность
Ощущать?..
Не имеющего возможности течь
В этом разноцветном, а иногда
И черно-белом потоке…
Ведь он не знает, что за чувство испытываешь
Идя под снегопадом…
Что за чувство - брать снег в ладони…
Но ему уже пора…
Он уходит, унося отпечаток мгновения.
А вместе с ним уносятся,
Кружась в танце последние лепестки снега…
Так пусть же они покроют дорогу,
Создавая ощущение невероятной лёгкости!
(5) Война маргариток
Скоро наступит время,
Когда все цветы на поляне
Раскроют свои бутоны
И ранят яркостью цвета.
Ты станешь у маргариток
И, зная их ненависть к дыму,
Ты будешь курить сигареты
И стряхивать пепел на листья.
Этот пепел сожжёт ткани
И войдёт в гармонию с почвой,
Навсегда оставив ожоги
На лице беспокойном и грустном.
И ты будешь стоять неподвижно.
Где же хоть капелька чувства,
Что заставит размокнуть бумагу
Твоей серой от времени маски?
И ты станешь мощной скалою,
На вершине которой закаты
Подвергают бечеве смертельной
Немытые руки желаний.
Как только спадёт напряжение
И в ладонях появятся капли,
Чтобы омыть совесть,
Ты окропишь землю,
Из которой вырастут скалы
И вулканы, дымящие страхом
Также скрытые маской
И занявшие место поляны.
Ты сожжёшь пеплом и лавой
Всю веру. И во мгновение
По корневой системе потекут вести
О том, что пали старания…
Как будто бы даже не знаешь:
Когда прорезается солнце
И степь наполняется жизнью,
Как тяжело маргариткам!
Наступает борьба за место,
Чтобы тянуть соки
И ласкаться под солнцем, -
Чтоб выжить…
Чтобы утром блестеть росою
И играть с отражением света,
Чтобы чувствовать постоянство
И зиять по весне цветами.
Чтоб выжить…
Когда радуга огибает небо,
Чтоб найти симметричную точку,
А ветви ветвятся в жало,
Начинается война маргариток…
Скоро наступит время,
Когда прозвенит будильник, -
Время для пробуждения,
Ты встанешь с белой постели
И прижмёшь холодную руку к сердцу,
Где идёт война маргариток…
Причина
Причина не должна касаться нёба
И забиваться крупным комом в горле.
Как не должна вуалью быть на спящий город
Во время утренней бомбардировки.
Как не должна блестеть пятном не смытым
На стареньких накидках палачей
И течь слезой холодной
По белой коже маминой щеки.
Как не должна футляром быть для неба,
В котором тусклость правит облаками
И где не видно столкновение туч,
А гром и шум дождя не различимы.
Причина не должна быть серым морем,
В котором тонут сотни тонн таланта
И не должна быть эпилогом для романа,
Сплетенного одной и той же строчкой.
Как не должна быть криком птицы,
Застывшей у гнилого стебля вишни.
Как не должна отметкой быть на жизни.
Причина не должна быть мерой…
Мельник
Вот жизнь твоя – прохладный ручеёк,
Течёт ли в гору, огибая камни
Туда, где мельник возложил бревно
Вместо венка – на холм терзаний.
Где во мгновение доска к доске,
Впитав всё силу мельничьего вздоха,
Разрезав небо и достав до звёзд,
Сложилась мельница в мучном тумане.
Ветра вращают крылья день за днём.
Теперь уже от белой пыли, правда,
Не различима надпись на стене,
Как в чей-то совести: «Здесь был распят когда-то…».
Да, здесь распяли, но побоялись «славы»
И удалились за большую дверь – в лущильный зал…
Отсюда и тянули души и молотили,
Желая слопать мякоть.
А после каждой партии, вспотев от страха,
Бежали руки мыть, и терли до тех пор,
Пока не стёрли в кровь, пока не окропили пол…
И знал ли мельник, прославивший себя на всю округу,
Травивший крыс, уничтожающий термитов,
Что вскоре отменная мука из зёрен,
Посыплется мукой костей…
И мельник вспомнит, как запустил весь этот механизм,
И скрежет балок, и свисты ветра,
И точную работу жерновов,
Которые так беспощадно мелят время,
Кого-то, кто моет в мелком озерце,
Куда впадает твой прозрачный ручеёк…
Письмо
Ты сожгла моё письмо ещё до того,
Как мы познакомились.
Просто была рассержена?
Правда, что вода вытекала лавой?
Я мог бы спросить тебя,
Почему ты не смотришь на звёзды,
Но разве тогда вода не застыла бы?..
Оно хорошо горело?
Было много тепла?..
Я напишу второе, точно такое же, только для себя.
И может удивлюсь,
Когда увижу отражение пустого листа в зеркале.
Как ты думаешь, замечу ли?..
Мы можем собрать пепел пустого листа.
Можем размазать его по лицу,
Нарисовать что-нибудь…
Изображение не будет пустым,
Оно объемлет, а вода не вытечет через буквы…
Холодный свет звёзд…
Нам стоит немного подумать…
Дверь
Ты снова стучишься в эти двери.
Зачем? Ведь ты была за ними раз, всего лишь раз…
И что успела увидеть, почувствовать,
Что тянет сильнее мирового магнита?
Не потеряй равновесие, позабыв о гравитации…
Уверена ли, что встретишь свет,
Когда щелкнут замками?
Не обожгись, протягивая руки…
Я не слышал о признаках жизни за дверью?
Может просто такие люди, говорили мне…
Но сам не слышал ни звука, прижимая ухо.
Скажи, эта сладкая память?..
Что ты помнишь?
Могу ли я вспомнить…
Помню… Помню, играл в траве под дверью.
Тогда она ужасала.
Тогда была замочная скважина.
Я протёк в неё… Знаешь, что я увидел?
Ничего – темноту…
Почему? Ведь я хотел увидеть что-то другое…
Играл с кубиками, тонул в слёзах…
Но твой стук пробудил меня.
Он до сих пор в сердце.
Тук – тук – тук! Громче…
Сердце…
А если тебя проглотит тьма? Тогда ты – хаос…
И я – хаос…
Я тоже стучал, но в другие двери.
Их много, видишь там…
Зачем? Хаос… Свет…
Подо мной.
Я думаю о лестнице, я сделаю её – у меня есть кубики…
Но мне кажется, что даже дружный наш стук не поможет…
Но ты увидишь, ты узнаешь, я увижу, я узнаю…
Мы можем упасть…
А знаешь, что, если мы вошли сюда с той стороны двери?..
Зеркальное отражение
Может когда-нибудь, повернувшись к зеркалу,
Когда-нибудь, когда глаза не будут слезится
И мутная плёнка сойдёт с последней слезинкой,
Ты увидишь истинный цвет своего характера.
Ресницы более не будут стеснять настроение,
А оно, закусив свой червеобразный язык,
Более не стеснит жеста и искреннего слова.
Разговор пойдёт как по маслу…
Но этот разговор с самой собой немного холоден.
Он не выходит за рамки собственной оценки.
И ты чувствуешь однообразность.
Это потому, что твои губы всё ещё расходятся
С большим трудом.
Это потому, что за тебя говорит отражение.
Открой рот шире и выпусти на волю стих.
Ты чувствуешь, как он стучится по зубам?
И губная помада сделается ненужной для того,
Чтобы оправдывать затяжное молчание…
Посмотри в зеркало: вот твоё настоящее лицо.
Прослушай запись диктофона: вот настоящая
Музыка слов…
Трудно узнать себя?
Это потому, что глаза были затянуты плёнкой,
А всем от твоего имени улыбалось отражение.
Лишь отражение тела…
Опусти руки в прозрачную воду,
Узнай, как теперь тебя она приветствует.
Больше тебе не понадобится зеркало…
Может когда-нибудь, прыгнув в море твоих глаз,
Я удивлюсь, обнаружив на дне себя настоящего.
Я протяну ему руку…
Может никто и не заметит перемен.
Но это не важно, главное,
Что нам более не понадобится зеркало,
А они найдут частичку себя в наших глазах…
(©
Григорий Тисецкий, 12.05.2003г.)