Выбор
Ярко-жёлтый диск, пока ещё не сильно греющего, но к полудню уже начавшего испепелять, солнца, поднялся из-за Ардаи и завис, на некоторое время, над её вершиной, касаясь нижним своим краем самого пика горы. Одновременно с восходом, неясная, еле заметно движущаяся, точка появилась на горе, на фоне поднявшегося солнца.
Это – Кайт, очередной воин, проведший всю свою жизнь в страшном грехе – убивая себе подобных. Как и все другие воины до него, решившие попытать счастья в процессе Суда, он направлялся на юг. Вот уже два года он идёт своим Путём, пытаясь выжить, дожидаясь Результата. “Почему два года, почему такой длительный срок?”- спросите Вы. Да потому, что мы, боги, тоже не всесильны и для процесса Суда и Проверки тоже нужно время. Ведь этот воин, как и все до него, Вышел в 38 лет, в свой день рождения. За два года мы на Совете Высших должны проанализировать всю прошедшую жизнь испытуемого воина и его текущую жизнь, его Путь. Как? Всё просто: в течение Пути, мы подсылаем испытуемому различные препятствия, как умственные, где он должен проявить свою порядочность и сообразительность, так и требующие демонстрации воинского мастерства. Только, во избежание паники, информация о том, что в процессе Пути, проводятся эти, дополнительные, испытания, держится в строжайшей тайне, и только боги, непосредственно занимающиеся разбором информации, знают об этом.
Но вернёмся же к Кайту, испытательный срок которого закончится лишь завтра. Один день до сорокалетия – это событие…
У него ещё есть один день. День последний…
Он сделал Выбор!
По телу Кайта пробежала лёгкая дрожь, и он, подняв, опущенную на грудь, голову, покосился на восток, на поднявшееся солнце. Его, до этого сильно затуманенные, глаза сразу прояснились, мышцы наполнились силой и стали упругими. Выглянувшее из-за туч и согревшее тело, солнце, разбудило воина. Быстрым, почти незаметным движением плеч, Кайт встряхнул, поправляя, колчан, с тремя оставшимися стрелами, висевший на спине, параллельно, словно проверяя наличие, оправляя правой рукой лук, а левой, свисающий вдоль левого бедра, меч.
Единственная тропа, идущая через гору, вела через её вершину. Затем, петляя между одиноко стоящими скалами и небольшими ущельями, круто вела вниз, до самого подножья горы.
Стараясь ступать как можно осторожней, чтобы не оступиться и не сломать ногу, Кайт начал спускаться.
К середине второй половины дня, воин добрался до небольшого леса, лежащего почти у самого подножья горы. Хотя весна и была слишком ранняя, деревья в лесу уже полностью покрылись листьями. Дорога, проходя через лес, постоянно изгибалась, меняя своё направление, петляя между деревьев. Это была именно дорога, потому, что в отличие от тропы, ведущей по скале, здесь она расширялась и была хорошо расчищена, образуя дорогу, достаточную для движения трёх всадников, едущих рядом. За два года Пути, Кайт побывал в нескольких странах, через которые проходил его Путь, и ему встречалось огромное количество лесов и подлесков, но ещё никогда он не был так зачарован ни одним из них.
Огромные, неизвестные ему, деревья, возвышались над ним. Шапки, необычайно ярко-зелёного цвета, образованные кроной, плотной крышей закрывали от взгляда Кайта вечернее небо. Но благодаря яркой окраске листьев и их необычайной тонкости, в лесу было светло и уютно, как в небольшой комнатке, обставленной большим количеством свеч.
Частые, налетающие из неоткуда, порывы тёплого ветра тревожили, начинавшую было засыпать, после предыдущего порыва, листву. И сразу же по лесу прокатывалась волна магического шелеста, убаюкивающая, проходящего мимо, путника. Откуда-то, наверное, из самой гущи листвы, доносился весёлый пересвист маленьких птичек, и одинокое карканье, невесть откуда взявшегося и разрушающего всю идиллию, ворона.
Неожиданно в какофонию всех этих лесных звуков, вкрался ещё один, отнюдь, не природный. Тихий, шаркающий, можно даже сказать осторожный, шорох, доносящийся из-за спины воина. Это могла быть только игра ветра среди веток деревьев… или чьи-то шаги. Времени на раздумья у Кайта не было, и он, молниеносным движением, выхватив из правого сапога нож, мгновенно развернулся. Движение было настолько быстрым, что, застигнутый врасплох, Лафорн даже не успел принять попытки уклониться. Отличной закалки клинок Кайта, какие могут изготавливать последние Хрустальные кузнецы Ардэна, Сигура и, может быть, мятежные кузнецы Багота, дрожал на уровне его левого глаза.
Сделав усилие над собой, воин заставил руку не дрожать.
Когда секундное оцепенение бога прошло, по лицу Лафорна разлилась широкая улыбка:
- Ты что, хотел убить меня? Я же тебе говорил, что это не возможно. Ну, раз уж ты не веришь… - и с этими словами Лафорн сделал быстрый выпад головой вперёд и наткнулся на нож воина.
Но, как он и предупреждал, Кайт не смог убить бога: нож мягко вошёл в лицо, не встречая на своём пути никаких препятствий, и у воина сразу возникло ощущение, что он только что насадил на нож облако или, на худой конец, чёртову кучу хлопка, который так рьяно, при жизни, выращивал его покойный папаша. Не было никакой крови. По телу Кайта невольно пробежала холодная дрожь.
Побыв “насаженным” ещё какое-то мгновение, бог, обратным движением, вытащил нож.
- Ну, надеюсь, теперь ты не захочешь убивать меня или любого другого бога,- заключил Лафорн.
м- Я и не собирался убивать тебя!- разъярился Кайт, неожиданно, даже для себя.- Может ты не заметил, но если бы я действительно этого хотел, то тебе не пришлось бы проводить эту маленькую демонстрацию…. Откуда я вообще мог знать, что это ты? И какого чёрта ты вообще здесь делаешь?
Ничуть не смутившись гнева воина, Лафорн продолжал улыбаться:
- Оправдания принимаются: ты не хотел меня убивать! Понял. Что же касается того, что я тут делаю, то могу тебе сообщить, что принёс потрясающую новость и… новое и последнее испытание. Эй! Лучше бы ты убрал кинжал, не-то можешь порезаться, а на нём ещё, небось, осталась кровь того Гнойника, которого ты завалил полгода назад. Ага, давай, давай, убирай.
С сомнением глянув на нож, Кайт засунул его обратно в сапог, продолжая пристально разглядывать бога, в частности, место на лице, куда пришёлся удар отравленным клинком.
- Рассказывай, - потребовал он.
- Хм, как я вижу, ты так и не пополнил запас стрел, после последней резни с кеплианцами*…
- Не встречал в пути городов. Не отвлекайся…
- Да, ты прав. С чего начать-то? – уточнил бог, семеня следом за Кайтом. Лес закончился, и тропа опять повела их по скалистой местности, поворачивая потом к краю небольшого ущелья, а затем резко вниз, в долину.
- Начни с новости.
- Хе-хе, - ехидно улыбнулся Лафорн. – Она тебе понравится. Я узнал её от одного из богов, сидящих в Совете. Его имя тебе ничего не скажет. Вот, что он мне сообщил: из семи карт Жребия, шесть представляют туз червы и только одна туз пик…- прищурившись на правый глаз, Лафорн выдержал небольшую паузу, а затем продолжил. – Насколько мне известно, с таким раскладом ещё никто не горел в аду. Прими мои поздравления, я действительно рад за тебя, так как, похоже, я не зря потратил на тебя два года. Что молчишь?
- Я думаю, - отрешённо произнёс воин.
- Думаешь? Думаешь о чём? – Лафорн даже весь подтянулся от любопытства.
- Ты же бог. Вот и прочти мои мысли.
- Гм…
- Ладно, извини. Я думаю о том, какой мой грех может скрываться под седьмой картой…
- Тебе точно хочется это знать? Я так и думал. Хорошо, я знаю и скажу тебе. Об этом мне тоже поведал Советник. Это – твоя ненависть к отцу, мой друг.
Ведь ты до сих пор его не простил.
- Но он не достоин моей любви! – вскипел Кайт.
- Вспомни причину раздора…
- Я её всегда помнил: он променял жизнь воина на жизнь фермера. Любой малыш, родившийся в нашей стране, с пяти лет хочет стать воином. Быть воином – привилегия Ардэна. Не каждый может им быть. Он же стал им в пятнадцать. Он сдал экзамен на отлично. Участвовал в походе на Орчий кряж, в битве у Лесополосы, и выбрался, кстати, оттуда живым. Один из немногих. Он состоял на службе у правителя Истона Арка. Высочайшего правителя всего Ардэна. А тут раз, и бросил всё, повесив меч на стену и взяв в руки лопату. Нет! Этого я ему не прощу…
- Ты закончил? – произнёс, до этого слушавший не перебивая Лафорн.- Хорошо. А теперь послушай меня. Не стоит ненавидеть отца за такой никчемный проступок. Тем более что он поступил разумно…
- Разумно? И это ты называешь разумным? – вмешался воин.
- Да, разумно. Ему было тридцать пять, когда он выбрал свою судьбу. Он действительно был храбрым воином и через каких-то три года, я это знаю, он не побоялся бы отправиться в Путь. Но он сделал свой собственный Выбор. Тебе было пятнадцать, и, уже тогда, ты тоже был хорошим воином и твой отец решил, что не может оставить пятнадцатилетнего мальчугана одного. Он должен был тебя взрастить. И он вырастил себе хорошую замену. Ты даже не помнишь, откуда у тебя твой меч. А ведь он заказал его вашему соседу-кузнецу, обменяв его на такое количество еды, что её хватило бы одному на четыре месяца существования.
Воин шёл молча, пристыжено опустив голову. Бог тоже замолчал, решив, что уже достаточно.
- Давай оставим эту тему. Пожалуйста. Отец давно умер, - голос воина был хриплым, после продолжительного молчания. Лафорн согласно кивнул, но Кайт даже не заметил этого, погружённый в свои мысли.
Солнце, плывущее справа от путников, всё быстрее спускалось к горизонту. Тени странников и окружающих их скал, заметно удлинились.
- Почему же он мне раньше не рассказал? – спросил Кайт, но вопрос был явно адресован не Лафорну, поэтому бог решил промолчать. – Всё, теперь поздно сожалеть. Давай оставим эту тему, - продолжил Кайт, на этот раз, адресуя предложение богу, не замечая, что начал повторяться. – Расскажи мне про испытание.
Не ожидая такого поворота событий, бог некоторое время шёл молча, очевидно собираясь с мыслями, а затем начал:
- Вот уже два года ты в Пути и тебе встречались различные препятствия и враги. Всё это ты преодолел, правда, с каким результатом, мне не известно. Это знают только Советники. Завтра ты уже придёшь к Столу. Но тебя ожидает ещё одно испытание, пожалуй, самое сложное. Сроком – до завтра, - произнёс Лафорн, не глядя на Кайта.
- И что за оно? – насторожился воин.
- Ты должен поверить! – выпалил Лафорн. – Искренне. Безоговорочно поверить.
- Нет! Испытание верой? Нет! Я верю одному богу. И это не ты или кто-то другой. Я до конца своих дней буду предан Балаку, пусть и буду гореть в аду, если таково моё наказание за веру.
- Гм, да нет же. Это, ни в коем случае, не будет касаться веры в бога…. Всем нам известно, что ты отдаёшь предпочтение именно этому богу, и он, в свою очередь не скрывает своей гордости за…
- Тогда веры во что? – не дал договорить воин.
- Веры в нереальное.
- То есть?
- Ты бы смог, например, поверить в существование другого мира, не такого, как твой.
- Нет.
- То-то же, а ведь речь идёт, как раз, об этом.
- О вере в другой мир?
- Ага.
- Чушь!
- Ну да, все так говорят…. Я и не рассчитывал, что ты сразу поверишь. Все, кто узнавали об этом, тоже так считали. Но Совет решил давать всем воинам шанс поверить, раскрывая им свою главную тайну через посланника. Именно за этим я здесь. И знаешь – некоторые начинали верить. Твоя реакция никак не повлияет на решение Совета, а проводится всё это лишь с той целью, чтобы проверить: способно ли человечество вообще поверить в это? Правда, на примере всего малой его части – воинах. Вот, пожалуй, и всё… - бог замолчал и с любопытством взглянул на Кайта.
- Нет, не всё…. Продолжай. Расскажи основное, - потребовал воин. И догадавшись, что его рассказ заинтересовал Кайта, Лафорн улыбнулся и продолжил.
- Всего существует около трёх миллиардов различных миров. А знаешь, как они возникли? Не знаешь. Я тебе расскажу: есть люди, называющиеся бардами, сказителями, или старцами, или оракулами, или, например, писателями. Многих из этих, перечисленных мною определений, ты даже не слышал, но хочу тебя заверить, все они похожи, и все они занимаются одним и тем же: создают и рассказывают истории – небылицы, связанные, иногда, с другими, видящимися только им мирами. Но когда история становится достоянием гласности, и о ней узнают другие люди, то среди них (людей) обязательно находятся те, кто начинает верить в этот, созданный рассказчиком, мир. И, в результате массовой веры, он непроизвольно появляется. Это же, кстати, касается и богов, только массовость здесь совсем не обязательна, достаточно веры одного. Теперь к вопросу: зачем богам необходимо знать отношение к этому человечества? Каждый мир, как кажется на первый взгляд, живёт своей отдельной жизнью. Но это не так. Все они связаны между собой, и располагаются в таком порядке, как, предположим, рыболовная сеть: каждый отдельный квадратик сети – это один мир, рядом – другой; или комнаты дома, рядом с одной комнатой – другая, и каждая из них – отдельный мир. Но иногда случается то, чего боятся все боги, да, наверняка, боялись бы и люди, если б знали: стены-перегородки трескаются, в результате ослабления веры, и из одного мира в другой переползают различные твари или переносятся люди. И боги не могут всегда удерживать эти барьеры, скоро и их силы иссякнут. Вот они и хотят знать: можно ли тогда рассчитывать на помощь людей, - бог усмехнулся и закончил. - … или нет. Вот, пожалуй, и всё, - Лафорн сразу как-то ожил. – А ты? Теперь ты готов мне поверить?
Некоторое время они молча смотрели друг на друга: воин на бога, бог на воина.
- Не знаю, - наконец пробубнил воин.
Кайт всё ещё не верил богу.
- Хорошо, идём за мной. Идём, идём, - сказал тот, заметив сомнения на лице воина. – Я тебе кое-что покажу.
И, свернув с тропы вправо, они направились в сторону, где возвышалась небольшая скала, являющаяся только мизерной частью всей той громады-горы, по которой держал путь воин. От дороги скала была недалеко. Что-то около девяноста лошадей.
- Если я каждый раз буду так сворачивать с пути, то до завтра не успею добраться… - пожаловался Кайт.
- Ничего, успеешь, - с ехидцей в голосе, покосился на него Лафорн. – Пожалуй, я открою тебе ещё один секрет, касающийся твоего Пути. В Пути главное не расстояние, а время. И именно тогда, когда завтра тебе исполнится сорок, в момент твоего рождения, ты заметишь Стол. Не раньше и не позже.
Подойдя к, выбранной им, скале, бог не остановился перед ней, а, обогнув её справа, зашёл с обратной стороны. Его рука указала на её тыльную сторону.
Кайт вопросительно изогнул бровь, глядя на бога и заметив то, что тот пытался ему показать: нечто квадратное, установленное прямо в скале и завешенное двумя цветными, аккуратно вырезанными в форме прямоугольников, кусками ткани.
- Окно.
- А?
- Окно. Это называется окном, - уточнил бог.
- И что, это самое окно, мне даёт? – с незаметной издевкой полюбопытствовал воин.
- Как, что? Эх, воины…. Какие же вы все тёмные люди, - бог глубоко вздохнул и закатил глаза. – Оно – это самое окно – позволяет нам, иногда, заглядывать в другие, параллельные вашему, миры. В данном случае – это самый интересный, на мой взгляд, мир.
И, поманив воина пальцем, бог другой рукой сдвинул одну из шторок. Непроизвольно, воин посмотрел за «окно». За ней наблюдалось какое-то движение. Заметив его, Кайт быстро отскочил на несколько шагов назад, выхватывая на ходу, торчащий из-за правого плеча, меч.
- Что это? Там! Что там такое? – вставая в боевую стойку, выпалил он.
- Параллельный мир…, - с обиженно-издевательским выражением лица, ответил Лафорн. – Ты будешь смотреть, или может, пойдём дальше? Я уже порядком устал держать для тебя эту тряпку.
продолжение
рассказа читайте здесь
>>
* Кеплианец – конь-демон, приручить его не возможно, знаком с магией.
© Тырлов Иван,
03.09.2004г.