Ляляев Дмитрий
(стихотворения)

 

Агония огня

Окурок понемногу гас
В застывшем океане лужи,
И жар был трепетно недужен
В короткий свой предсмертный час.

Огонь в мученьях умирал,
Пыланье влага пожирала
И чёрный холод попирал
Рубиновую страсть накала.

Чем лучше ты, поэт слепой,
Какой надеждой сердце бьётся?
Ужели грязь не посмеётся
Над краткой силой огневой?

В зловонной мути меркнет свет
И гаснет пыл стихотворенья.
На все прекрасные горенья 
Ответа не было и нет.

Прости, мой дар! Ты стал нелеп,
Талант, загубленный впустую,
Как брошенный под ноги хлеб,
Как залп, гремящий вхолостую.

Темнеет небо над толпой,
Последним пламенем исходит.
И боль, и слёзы – всё проходит,
Но сердце помнит эту боль.


Ангел

Когда толпа бичами иссечёт 
И, улюлюкая, затопчет пламя,
Меня мой рок опять к перу влечёт 
И наделяет вновь двумя крылами.

И строки, недоступные толпе, 
Рождаются неистово и страстно, 
И снова в рост шагаю по тропе, 
Которую узреть, и то опасно.

Прямая и безлюдная стезя, 
Ведущая к погибели досрочной, 
И счесть ступивших на неё нельзя, 
Но забывать о них - обряд порочный.

Вы, люди, от поэтов далеки,
Как далека земная твердь от солнца,
И до чего ж попытки нелегки
Вам прорубать в сердцах глаза-оконца!

Но волею Всевышнего дана 
Возможность мне являть всю силу духа. 
Исходит хладным потом вся страна, 
Зажав от слов поэта оба уха.

Я ангел. Я поэзии слуга.
Я зло взорву, кусая в мясо губы!
Огнём спалю любого я врага,
Что в поединке мне оскалит зубы!

На подлые и жадные умы
Открыт мне вид с высокой колокольни.
Не отделить таланта от сумы
Бродяги, но по мне мой крест невольный.

Вы, как жуки, копаетесь в дерьме, 
Выискивая пожирней кусочки, 
Засела алчность в вашем тереме, 
Засела вам и в помыслы, и в почки!

Но есть иные среди вас сердца,
Горящие, как пламя в непогоду, 
Готовые сражаться до конца 
За истину, достоинство, свободу.

Им не на что прожить последний час,
Они сгорают в нищете и муке,
Но не дано ни одному из вас
Притронуться к седла их грубой луке.

Вам не прервать их бешеный галоп, 
Не сбросить пулей наземь, уж поверьте. 
Любой король пред ними - лишь холоп,
Но узнаёт о том лишь после смерти.

При жизни же какой из них не рад
Поэта пнуть и ухмыльнуться в губы?
Нам надо быть сильнее во сто крат 
Их всех, поэтому мы злы и грубы.

И что нам боль, и что нам маета
Невольника, томящегося в клетке?
Мирские униженья - суета
Для нас, как два простых прыжка - атлетке.

Ведь жизнь - всего лишь краткосрочный миг 
Меж родами и смертью. В том причина 
Того, что навсегда поэт постиг:
Нам жизнь дана не для гульбы и чина.

Она дана для пламенной борьбы
За правду, веру в Бога и бессмертье,
И вам не стоит открывать пальбы, 
Не сознавая Божьих дум несметья.

Но есть у вас пророки, что всегда
Живут меж вами и шагают рядом.
Отриньте ж суету, тоску, года
И посмотрите в мир правдивым взглядом.

Я ангел. Я слуга добра, не зла, 
Пусть хлещет мне зима в лицо порошей, 
Не сброшу с плеч я тяжкого узла, 
Что был всегда мне горько-сладкой ношей.

Пусть, прочитав, не вникнут там и тут
И чёрное перемешают с красным,
Но если после вас меня прочтут,
То значит, был удел мой не напрасным.


Афганистан

Я в госпитале, чёрен весь,
Опять сестра меняет судно.
Я два уж с лишним года здесь
И жив, как это ни паскудно.

Приснится ночью мне сугроб
И Русь под снежною рубашкой.
Серёгу запаяли в гроб,
Но есть ещё Володька с Сашкой.

И невесёлый разговор
Замрёт, как дама на валете.
Судьбы двухлетний приговор:
Тоска. И мухи в туалете.

Что толку басни заливать?
Курнём-ка чарсу до отвала!
На смерть и «духов» наплевать,
Даёшь сто двадцать с перевала!

И пусть трясутся бабаи,
Услышав русский звон бутылок!
В Афганистане все свои,
Кто не стреляет нам в затылок.

С пути-дороги не свернуть
И не разъехаться с отарой.
Уж лучше в пропасти заснуть.
Как полуось с колёсной парой.

Тоска, ты душу мне не мни,
Уйди, зловонная проказа!
Господь, надежду мне верни,
Чтоб сил хватило до Приказа.


Война

Много было войн на земле.
Лучше удавиться в петле,
Чем представить видимый счёт,
Сколько их настанет ещё.

Сколько раз вставала заря,
Столько погибало зазря,
Но истории не знают сыны
Ни одной правдивой войны.

Если гении и были в войне,
То такая честь – не по мне,
Ведь война – игра дураков,
Что всегда найдут нам врагов.

Кто-нибудь опять проорёт: 
«Пушечное мясо, вперёд!
От врагов пощады не жди,
Ни себя, ни их не щади.

На врага мы встанем горой!
Убивай, и будешь герой!
Явится подруга, нага,
Поплясать на прахе врага».

Если и умрём – не одни:
Миллионы лягут за дни.
Дорог счёт бредовых идей:
Трупы городов и людей.

И смешаются «ура» и «долой»,
Кровь людская – с грязью земной,
Вороньё слетится смотреть,
Как готовит пир ему смерть.

И останутся – холмы да кресты,
Черепа, белы и чисты,
Да смертельный стон матерей
Над телами павших детей.


Горный воздух 

Горный воздух, прости за разрывы и мат, 
Надо снова идти, зарядив автомат. 
Раскалённый свинец начинает разбег, 
Посажёный отец доживает свой век.

Мы в горах неспроста пот солёный едим. 
Налетай, сволота, кто кого - поглядим! 
Кто в Россию с мечом не стесняется сметь, 
Тот клинком-палачом повергается в смерть.

Этот воздух - для нас, а земля - для врагов, 
Строчат пули рассказ для грядущих веков, 
И услышат века, что велел нам комбат 
Не искать вожака, а крошить их подряд!

А потом - тишина ломотою в душе 
И броня не нужна от свинца и ножей. 
Развезёт самолёт по родимым местам. 
Кто нам в душу плюёт, разберёмся и там!


Горящий замок

Не суждено мне жить, сгорая,
Мой жребий тягостен и строг:
Как арестант, бреду с утра я 
В дисциплинарный мой острог,

И там, средь грязных стен шершавых, 
Приёмник, старенький на вид, 
Приносит вести о державах, 
Что стонут в собственной крови.

И вот, под эти злые вести, 
Спешу я мыслью поскорей 
Назад на лет, пожалуй, двести, 
В ряды удалых бунтарей...

... Картины вырваны из рамок, 
Похищен драгоценный крест, 
Горит господский старый замок, 
Что ужас наводил окрест.

Убит кинжалом граф суровый, 
Графиня брошена в костёр, 
Огонь пожара свет багровый 
Над нами куполом простер.

Ликует чернь, напившись вволю 
Коллекционного вина, 
Отмстив врагам за злую долю 
И бочки осушив до дна.

У зла ни имени, ни даты, 
В огне - страницы древних книг, 
Но вот раздался крик: «Солдаты!» - 
И всё переменилось вмиг.

Цеплялся каждый за соседа, 
Вопил: «Измена королю!» 
Победный пыл исчез без следа, 
Когда загнали всех в петлю.

Глаза друзей бесстыдно лгали, 
Когда среди других имён 
Меня зачинщиком назвали, 
Чтоб каждый вышел обелён.

В итоге из трёх сотен разных, 
Что клялись вместе умереть, 
Десятерых вели на казни, 
А остальные шли смотреть.

Свобода! Призрак одинокий 
В тумане моря голубом! 
Поймёшь обман её жестокий, 
В решётку вжавшись жарким лбом.

Проходят дни, ползут тягуче 
Часы длиною в месяца, 
Тоскою разъедая жгучей 
Вольнолюбивые сердца.

Вот мой конец: солдаты плаху 
За эту ночь соорудят, 
С утра сорвут с меня рубаху 
И топором перекрестят,

И я паду, как пали прежде 
Меня восставшие рабы, 
В своей отчаянной надежде 
Гвоздями вбитые в столбы.

Погибну я бесславно, глупо, 
Зубами стиснув плоть губы, 
Изыдет дух из хладна трупа 
Под грохот пушечной пальбы,

Моя любовь, осиротело 
Рыдая, взыщет край земли... 
... Очнулся я. Вернулась в тело 
Душа, блуждавшая вдали.

Я вновь влачу существованье 
Среди никчёмной суеты, 
Лелея в сердце упованье 
На воплощение мечты

О том, что праведность воскреснет, 
О том, что подлые падут, 
Что корень зла сгорит и треснет, 
Что дни возмездия придут!

В костёр восстания вязанок 
Достанет, сколько есть нужды, 
И снится мне горящий замок 
Как символ мести и беды.

В сей жизни, суетной и быстрой, 
Я не хочу иной судьбы, 
Чем в небо взмыть горящей искрой 
В ревущем пламени борьбы.

© Ляляев Дмитрий, 27.04.2005г.

Стихотворения автора:

 

P.S.

 

P.S.

 

design - Rest
© Kharkov 2001-2012